Но вся его любовь принадлежала Джейсу. Проблемному, непослушному, сломанному. Я сделал все, о чем наш отец просил меня, и он ненавидел меня за это. И он так же ненавидел тебя, — его глаза светились, создавая подобие серебра в темноте. — Иронично, не правда ли, Кларисса? Мы были родными детьми Валентина, его плотью и кровью, а он ненавидел нас. Тебя, потому что из-за тебя от него ушла наша мать. И меня, потому что я был тем, что он хотел создать.
У тебя темное сердце, дочь Валентина.
Люцифер Утренняя Звезда был самым прекрасным ангелом небес. Великолепное создание Господа. И пришел день, когда Люцифер отказался склониться перед человечеством. Перед людьми. Потому что он знал, как они ничтожны. И поэтому он спустился вниз в яму вместе с теми, кто был на его стороне: Белиал и Азазель, Асмодеус и Левиафан. И Лилит. Моя мать.
— Красный, — сказал он, полусонным голосом, — как закат, кровь и пламя. Как край падающей звезды, которая сгорает при входе в слой атмосферы. Мы — Моргенштерны, — добавил он, с мрачной болью в голосе. — Яркие, утренние звезды. Дети Люцифера, самые красивые из всех Божьих ангелов. Мы намного прекраснее, когда мы падаем.
Джейс сморгнул пот с глаз:
— Значит, ты...
— Сын Валентина, Джонатан Кристофер Моргенштерн. А ты — призрак, недостойный нашего имени. Притворщик.
— Сжечь этот мир медленно, обрушив на него чуму и голод, или же он должен быть уничтожен быстро и безболезненно — вся жизнь, так быстро угаснет, представь, как сгорит этот мир!
Его глаза были лихорадочные.
— Представь себе, как высоко я могу вознестись, встать во главе мира, наполнить воздух криками миллиардов людей, поднимая ввысь дым миллионов пылающих сердец!
Послание для вас!
«Не отдохну, не перестану биться, пока мне очи не закроет смерть иль рок не даст исполнить меру мщенья».